Si vis pacem, para bellum…

События указаны в хронологическом порядке. Документы публикуются по времени их выхода.

Договор о ненападении между Германией и Советским Союзом

23.08.1939                                                                                                                                                г. Москва

Правительство СССР и Правительство Германии

Руководимые желанием укрепления дела мира между СССР и Германией и исходя из основных положений договора о нейтралитете, заключенного между СССР и Германией в апреле 1926 года, пришли к следующему соглашению:

Статья I

Обе Договаривающиеся Стороны обязуются воздерживаться от всякого насилия, от всякого агрессивного действия и всякого нападения в отношении друг друга как отдельно, так и совместно с другими державами.

Статья II

В случае, если одна из Договаривающихся Сторон окажется объектом военных действий со стороны третьей державы, другая Договаривающаяся Сторона не будет поддерживать ни в какой форме эту державу.

Статья III

Правительства обеих Договаривающихся Сторон останутся в будущем в контакте друг с другом для консультации, чтобы информировать друг друга о вопросах, затрагивающих их общие интересы.

Статья IV

Ни одна из Договаривающихся Сторон не будет участвовать в какой-нибудь группировке держав, которая прямо или косвенно направлена против другой стороны.

Статья V

В случае возникновения споров или конфликтов между Договаривающимися Сторонами по вопросам того или иного рода, обе стороны будут разрешать эти споры или конфликты исключительно мирным путем в порядке дружественного обмена мнениями или в нужных случаях путем создания комиссий по урегулированию конфликта.

Статья VI

Настоящий договор заключается сроком на десять лет с тем, что, поскольку одна из Договаривающихся Сторон не денонсирует его за год до истечения срока, срок действия договора будет считаться автоматически продленным на следующие пять лет.

Статья VII

Настоящий договор подлежит ратифицированию в возможно короткий срок. Обмен ратификационными грамотами должен произойти в Берлине. Договор вступает в силу немедленно после его подписания.

Составлен в двух оригиналах, на немецком и русском языках, в Москве, 23 августа 1939 г.

По уполномочию Правительства СССР В. Молотов

За Правительство Германии И. Риббентроп

Источник: АВП РФ. Ф. 3а. Д. 243 — Германия. Машинопись. Подлинник. Автограф.

***

Секретный дополнительный протокол

23.08.1939                                                                                                                                                       г. Москва

При подписании договора о ненападении между Германией и Союзом Советских Социалистических Республик нижеподписавшиеся уполномоченные обеих сторон обсудили в строго конфиденциальном порядке вопрос о разграничении сфер обоюдных интересов в Восточной Европе. Это обсуждение привело к нижеследующему результату:

1. В случае территориально-политического переустройства областей, входящих в состав Прибалтийских государств (Финляндия, Эстония, Латвия, Литва), северная граница Литвы одновременно является границей сфер интересов Германии и СССР. При этом интересы Литвы по отношению Виленской области признаются обеими сторонами.

2. В случае территориально-политического переустройства областей, входящих в состав Польского Государства, граница сфер интересов Германии и СССР будет приблизительно проходить по линии рек Нарева, Вислы и Сана.

Вопрос, является ли в обоюдных интересах желательным сохранение независимого Польского Государства и каковы будут границы этого государства, может быть окончательно выяснен только в течение дальнейшего политического развития.

Во всяком случае, оба Правительства будут решать этот вопрос в порядке дружественного обоюдного согласия.

3. Касательно юго-востока Европы c советской стороны подчеркивается интерес СССР к Бессарабии. С германской стороны заявляется о ее полной политической незаинтересованности в этих областях.

4. Этот протокол будет сохраняться обеими сторонами в строгом секрете.

По уполномочию Правительства СССР В. Молотов

За Правительство Германии Риббентроп
Источник: АВП РФ. Ф. 06. Оп. 1. П. 8. Д. 77. Лл. 1–2. Машинопись. Подлинник. Автограф.

***

Запись беседы И. фон Риббентропа с И.В. Сталиным и В.М. Молотовым

24.08.1939                                                                                                                                      Москва

Запись беседы, состоявшейся в ночь с 23 на 24 августа между имперским министром иностранных дел, с одной стороны, и господами Сталиным и Председателем Совета Народных Комиссаров Молотовым, с другой стороны.

Обсуждались следующие проблемы:

1. Япония (…не публикуется…)

2. Италия (…не публикуется….)

3. Турция (…не публикуется….)

4. Англия (…публикуется выдержкой из записи…)

… Господин Сталин и Молотов враждебно комментировали манеру поведения британской военной миссии в Москве, которая так и не высказала Советскому правительству, чего же она в действительности хочет.

Имперский министр иностранных дел заявил в связи с этим, что Англия всегда пыталась и до сих пор пытается подорвать развитие хороших отношений между Германией и Советским Союзом. Англия слаба и хочет, чтобы другие поддерживали ее высокомерные претензии на мировое господство.

Господин Сталин живо согласился с этим и заметил следующее: британская армия слаба; британский флот больше не заслуживает своей прежней репутации. Английский воздушный флот, можно быть уверенным, увеличивается, но [Англии] не хватает пилотов. Если, несмотря на все это, Англия еще господствует в мире, то это происходит лишь благодаря глупости других стран, которые всегда давали себя обманывать. Смешно, например, что всего несколько сотен британцев правят Индией…

5. Франция (…не публикуется….)

6. Антикоминтерновский пакт

Имперский министр иностранных дел заметил, что Антикоминтерновский пакт был в общем-то направлен не против Советского Союза, а против западных демократий. Он знал и мог догадаться по тону русской прессы, что Советское правительство осознает это полностью.

Господин Сталин вставил, что Антикоминтерновский пакт испугал главным образом лондонское Сити и мелких английских торговцев.

Имперский министр иностранных дел согласился и шутливо заметил, что господин Сталин, конечно же, напуган Антикоминтерновским пактом меньше, чем лондонское Сити и мелкие английские торговцы. А то, что думают об этом немцы, явствует из пошедшей от берлинцев, хорошо известных своим остроумием, шутки, ходящей уже несколько месяцев, а именно: «Сталин еще присоединится к Антикоминтерновскому пакту».

7. Отношение немецкого народа к германо-русскому Пакту о ненападении

Имперский министр иностранных дел заявил, что, как он мог констатировать, все слои германского народа, особенно простые люди, очень тепло приветствовали установление понимания с Советским Союзом. Народ инстинктивно чувствует, что естественным образом существующие интересы Германии и Советского Союза нигде не сталкиваются и что развитию хороших отношений ранее препятствовали только иностранные интриги, особенно со стороны Англии.

Господин Сталин ответил, что он с готовностью верит в это. Немцы желают мира и поэтому приветствуют дружеские отношения между Германским государством и Советским Союзом.

Имперский министр иностранных дел прервал его в этом месте и сказал, что германский народ, безусловно, хочет мира, но, с другой стороны, возмущение Польшей так сильно, что все до единого готовы воевать. Германский народ не будет более терпеть польских провокаций.

8. Тосты

В ходе беседы господин Сталин неожиданно предложил тост за фюрера: «Я знаю, как сильно германская нация любит своего вождя, и поэтому мне хочется выпить за его здоровье».

Господин Молотов выпил за здоровье имперского министра иностранных дел и посла графа фон Шуленбурга.

Господин Молотов поднял бокал за Сталина, отметив, что именно Сталин своей речью в марте этого года, которую в Германии правильно поняли, полностью изменил политические отношения (смотреть ниже).

Господа Молотов и Сталин повторно выпили за Пакт о ненападении, за новую эру в германо-русских отношениях и за германскую нацию.

Имперский министр иностранных дел, в свою очередь, предложил тост за господина Сталина, за Советское правительство и за благоприятное развитие отношений между Германией и Советским Союзом.

9. При прощании господин Сталин обратился к имперскому министру иностранных дел со следующими словами:
Советское правительство относится к новому пакту очень серьезно. Он может дать свое честное слово, что Советский Союз никогда не предаст своего партнера.

Запись сделана А. Хенке

Перевод с немецкого из: Politisches Archiv des Auswärtige Amtes. Bonn, Bestand Büro RAM. F/110019-30.

***

Из Отчетного доклада Генерального секретаря ЦК ВКП(б) И. В. Сталина на XVIII съезде ВКП(б) *

10 марта 1939 г.

[…] Но война неумолима. Ее нельзя скрыть никакими покровами. Ибо никакими «осями», «треугольниками» и «антикоминтерновскими пактами» невозможно скрыть тот факт, что Япония захватила за это время громадную территорию Китая, Италия — Абиссинию, Германия — Австрию и Судетскую область, Германия и Италия вместе — Испанию,— все это вопреки интересам неагрессивных государств. Война так и осталась войной, военный блок агрессоров — военным блоком, а агрессоры — агрессорами.

Характерная черта новой империалистической войны состоит в том, что она не стала еще всеобщей, мировой войной. Войну ведут государства-агрессоры, всячески ущемляя интересы неагрессивных государств, прежде всего Англии, Франции, США, а последние пятятся назад и отступают, давая агрессорам уступку за уступкой.

Таким образом, на наших глазах происходит открытый передел мира и сфер влияния за счет интересов неагрессивных государств без каких-либо попыток отпора и даже при некотором попустительстве со стороны последних.

Невероятно, но факт.

Чем объяснить такой однобокий и странный характер новой империалистической войны?

Как могло случиться, что неагрессивные страны, располагающие громадными возможностями, так легко и без отпора отказались от своих позиций и своих обязательств в угоду агрессорам?

Не объясняется ли это слабостью неагрессивных государств? Конечно нет! Неагрессивные, демократические государства, взятые вместе, бесспорно сильнее фашистских государств и в экономическом и в военном отношении.

Чем же объяснить в таком случае систематические уступки этих государств агрессорам?

Это можно было бы объяснить, например, чувством боязни перед революцией, которая может разыграться, если неагрессивные государства вступят в войну и война примет мировой характер. Буржуазные политики, конечно, знают, что первая мировая империалистическая война дала победу революции в одной из самых больших стран. Они боятся, что вторая мировая империалистическая война может повести также к победе революции в одной или в нескольких странах.

Но это сейчас не единственная и даже не главная причина. Главная причина состоит в отказе большинства неагрессивных стран, и прежде всего Англии и Франции, от политики коллективной безопасности, от политики коллективного отпора агрессорам, в переходе их на позицию невмешательства, на позицию «нейтралитета».

Формально политику невмешательства можно было бы охарактеризовать таким образом: «пусть каждая страна защищается от агрессоров, как хочет и как может, наше дело сторона, мы будем торговать и с агрессорами, и с их жертвами». На деле, однако, политика невмешательства означает попустительство агрессии, развязывание войны, следовательно, превращение ее в мировую войну. В политике невмешательства сквозит стремление, желание не мешать агрессорам творить свое черное дело, не мешать, скажем, Японии впутаться в войну с Китаем, а еще лучше с Советским Союзом, не мешать, скажем, Германии увязнуть в европейских делах, впутаться в войну с Советским Союзом, дать всем участникам войны увязнуть глубоко в тину войны, поощрять их в этом втихомолку, дать им ослабить и истощить друг друга, а потом, когда они достаточно ослабнут, выступить на сцену со свежими силами, выступить, конечно, «в интересах мира», и продиктовать ослабевшим участникам войны свои условия.

И дешево и мило! […]

Или, например, взять Германию. Уступили ей Австрию, несмотря на наличие обязательства защищать ее самостоятельность, уступили Судетскую область, бросили на произвол судьбы Чехословакию, нарушив все и всякие обязательства, а потом стали крикливо лгать в печати о «слабости русской армии», о «разложении русской авиации», о «беспорядках» в Советском Союзе, толкая немцев дальше на Восток, обещая им легкую добычу и приговаривая: вы только начните войну с большевиками, а дальше все пойдет хорошо. Нужно признать, что это тоже очень похоже на подталкивание, на поощрение агрессора. [ . . .]

Еще более характерно, что некоторые политики и деятели прессы Европы и США, потеряв терпение в ожидании «похода на Советскую Украину», сами начинают разоблачать действительную подоплеку политики невмешательства. Они прямо говорят и пишут черным по белому, что немцы жестоко их «разочаровали», так как, вместо того чтобы двинуться дальше на Восток, против Советского Союза, они, видите ли, повернули на Запад и требуют себе колоний. Можно подумать, что немцам отдали районы Чехословакии как цену за обязательство начать войну с Советским Союзом, а немцы отказываются теперь платить по векселю, посылая их куда-то подальше.

Я далек от того, чтобы морализировать по поводу политики невмешательства, говорить об измене, о предательстве и т. п. Наивно читать мораль людям, не признающим человеческой морали. Политика есть политика, как говорят старые, прожженные буржуазные дипломаты. Необходимо, однако, заметить, что большая и опасная политическая игра, начатая сторонниками политики невмешательства, может окончиться для них серьезным провалом.

Таково действительное лицо господствующей ныне политики невмешательства. […]

Печат. по изд.: «XVIII съезд Всесоюзной Коммунистической партии (б). Стенографический отчет». М., 1939, с. 12—14.

***

Разъяснение к «Секретному дополнительному протоколу» от 23 августа 1939 г.

28.08.1939                                                                                                                                                          г.Москва

В целях уточнения первого абзаца, п. 2 «Секретного Дополнительного Протокола» от 23 августа 1939 г. настоящим разъясняется, что этот абзац следует читать в следующей окончательной редакции, а именно:

«2. В случае территориально-политического переустройства областей, входящих в состав Польского Государства, граница сфер интересов Германии и СССР будет приблизительно проходить по линии рек Писса, Нарева, Вислы и Сана».

По уполномочию Правительства СССР Молотов

За Правительство Германии Шуленбург

Источник: АВП РФ. Ф. 06. Оп. 1. П. 8. Д. 77. Л. 3.

***

Из выступления В.М. Молотова на внеочередной четвертой сессии Верховного Совета СССР первого созыва 31.08.1939

…Наша обязанность думать об интересах советского народа, об интересах Союза Советских Социалистических Республик. (Продолжительные аплодисменты.) Тем более что мы твердо убеждены в том, что интересы СССР совпадают с коренными интересами народов других стран. (Аплодисменты.) (…..)

23 августа 1939 г., когда был подписан советско-германский договор о ненападении, надо считать датой большой исторической важности. Договор о ненападении между СССР и Германией является поворотным пунктом в истории Европы, да и не только Европы.

Вчера еще фашисты Германии проводили в отношении СССР враждебную нам внешнюю политику. Да, вчера еще в области внешних отношений мы были врагами. Сегодня, однако, обстановка изменилась, и мы перестали быть врагами. Политическое искусство в области внешних отношений заключается не в том, чтобы увеличивать количество врагов для своей страны. Наоборот, политическое искусство заключается здесь в том, чтобы уменьшить число таких врагов и добиться того, чтобы вчерашние враги стали добрыми соседями, поддерживающими между собою мирные отношения. (Аплодисменты.)

…Советско-германский договор о ненападении кладет конец вражде между Германией и СССР, а это в интересах обеих стран. Различие в мировоззрениях и в политических системах не должно и не может быть препятствием для установления хороших политических отношений между обоими государствами… Только враги Германии и СССР могут стремиться к созданию и раздуванию вражды между народами этих стран. Мы стояли и стоим за дружбу народов СССР и Германии, за развитие и расцвет дружбы между народами Советского Союза и германским народом. (Бурные продолжительные аплодисменты.)

Главное значение советско-германского договора о ненападении заключается в том, что два самых больших государства Европы договорились о том, чтобы положить конец вражде между ними, устранить угрозу войны и жить в мире между собой. Тем самым поле возможных военных столкновений в Европе суживается. Если даже не удастся избежать военных столкновений в Европе, масштаб этих военных действий теперь будет ограничен. Недовольными таким положением дел могут быть только поджигатели всеобщей войны в Европе, те, кто под маской миролюбия хочет зажечь всеевропейский военный пожар…

Советско-германский договор о ненападении означает поворот в развитии Европы, поворот в сторону улучшения отношений между двумя самыми большими государствами Европы. Этот договор не только дает нам устранение угрозы войны с Германией, суживает поле возможных военных столкновений в Европе и служит таким образом делу всеобщего мира — он должен обеспечить нам новые возможности роста сил, укрепление наших позиций, дальнейший рост влияния Советского Союза на международное развитие…

Опубликовано: Правда. 1 сентября 1939 г.

***

Телеграмма военного атташе при полномочном представительстве СССР в Польше П. С. Рыбалко и полномочного представителя СССР в Польше Н. И. Шаронова в Народный комиссариат обороны и в Народный комиссариат иностранных дел СССР

Вне всякой очереди
Принято по телефону
1 сентября 1939 г.

Наркомобороны, Наркоминдел.

1 сентября в 6.00 без объявления войны немецкая бомбардировочная авиация, по сообщению Второго отдела, произвела налеты на Пуцк, Гдыню, Катовице, Краков, Тчев и Варшаву. Налет на Варшаву был отбит. Второй налет на Варшаву в 8.50 был отбит. Третий налет в 10.00 — результаты неизвестны. Данциг занят немецкими войсками. На Вестерплятте идут бои. Сухопутные части немецкой армии перешли границу в направлениях Млавы, Крыница, Дзялдово и Верхней Силезии. Идут бои. Подробную ситуацию на фронте Второй отдел не может сообщить.

Рыбалко, Шаронов

АВП СССР, ф. 059, он. 1, п. 296, д.-2046, л. 266.

***

Телеграмма полномочного представителя СССР в Польше Н. И. Шаронова в Народный комиссариат иностранных дел СССР

1 сентября 1939 г.
{{* Получена в НКИД СССР 3 сентября 1939 г.}}

Немецкие войска там, где они вошли на несколько километров, остановлены, сообщил Арцишевский, и имеется равновесие сил. Говорит, что польская армия уже имеет 3,5 миллиона, что нападения они не ожидали, но в Берлин делегатов посылать не собирались. Намекал, что это похоже на крупную демонстрацию, а не настоящую войну. Сказал, что армии у них достаточно, но что сырье и вооружение они от нас хотели бы иметь, но потом, кто знает, может быть, и Красную Армию (в ответ на мое замечание, что для них плохо, что Англия и Франция не заключили договора с нами). Сообщил, что почти все члены семей в посольствах выехали из Варшавы.

Шаронов

АВП СССР, ф. 059, оп. 1, п. 296, д. 2046, л. 268.

 ***

Приказ № 005 Военного совета Белорусского фронта войскам фронта о целях вступления Красной Армии на территорию Западной Белоруссии
16.09.1939

Смоленск

№ 005
Секретно

Приказ № 005

Военного совета Белорусского фронта

16 сентября 1939 г.
г. Смоленск

Товарищи красноармейцы, командиры и политработники!

Польские помещики и капиталисты поработили трудовой народ Западной Белоруссии и Западной Украины.
Белым террором, полевыми судами, карательными экспедициями они подавляют революционное движение, насаждают национальный гнет и эксплуатацию, сеют разорение и опустошение.
Великая социалистическая революция предоставила польскому народу право на отделение. Польские помещики и капиталисты, подавив революционное движение рабочих и крестьян, захватили Западную Белоруссию и Западную Украину; лишили эти народы своей Советской Родины и заковали их в цепи кабалы и угнетения.
Правители панской Польши бросили теперь наших белорусских и украинских братьев в мясорубку второй империалистической войны. Национальный гнет и порабощение трудящихся привели Польшу к военному разгрому.
Перед угнетенными народами Польши встала угроза полного разорения и избиения со стороны врагов.
В Западной Украине и Белоруссии развертывается революционное движение. Начались выступления и восстания белорусского и украинского крестьянства в Польше. Рабочий класс и крестьянство Польши объединяют свои силы, чтобы свернуть шею своим кровавым угнетателям.
Товарищи бойцы, командиры и политработники Белорусского фронта, наш революционный долг и обязанность оказать безотлагательную помощь и поддержку нашим братьям белорусам и украинцам, чтобы спасти их от угрозы разорения и избиения со стороны врагов.

Выполняя эту историческую задачу, мы не намерены нарушать договор о ненападении между СССР и Германией. Мы не должны допустить, чтобы враги белорусского и украинского народа одели на них новое ярмо эксплуатации и разорения, подвергли их избиениям и издевательству.
Мы идем не как завоеватели, а как освободители наших братьев белорусов, украинцев и трудящихся Польши.

П р и к а з ы в а ю:

1. Частям Белорусского фронта решительно выступить на помощь трудящимся Западной Белоруссии и Западной Украины, перейдя по всему фронту в решительное наступление.
[2.] Молниеносным, сокрушительным ударом разгромить панско-буржуазные польские войска и освободить рабочих, крестьян и трудящихся Западной Белоруссии.
Под лозунгом за нашу счастливую советскую родину, за Великого Сталина выполнить военную присягу, свой долг перед родиной.
Приказ прочесть во всех ротах, батареях, эскадронах, эскадрильях и командах, начиная с 16.00 16.9.39.

Командующий войсками Белорусского фронта Командарм 2-го ранга Ковалев
Члены Военного совета Белорусского фронта:
Корпусной комиссар Сусайков
Дивизионный комиссар Смокачев
Комдив Гусев
Пономаренко

РГВА. Ф. 35086. Оп. 1. Д. 4. Л. 8. Типографский экз.

 ***

Выписка из служебного дневника заместителя наркома иностранных дел СССР В.П. Потемкина о беседе с польским послом В. Гжибовским, направленная Генеральному секретарю ЦК ВКП(б) И.В. Сталину 17.09.1939

Москва
Секретно
Экз. № 2

Из дневника В. П. Потемкина
№ 5483

Прием польского посла Гжибовского
17 сентября 1939 г.
В 3 часа 15 мин.

Послу, поднятому нами с постели в 2 часа ночи и в явной тревоге прибывшему в Наркоминдел в 3 часа, мною была прочитана и затем передана нота т. Молотова, адресованная польскому правительству.

Посол, от волнения с трудом выговаривавший слова, заявил мне, что не может принять вручаемую ему ноту. Он отвергает оценку, даваемую нотой военному и политическому положению Польши. Посол считает, что польско-германская война только начинается и что нельзя говорить о распаде польского государства. Основные силы польской армии целы и подготовляются к решительному отпору германским армиям. При этих условиях переход Красной Армией польской границы является ничем не вызванным нападением на республику. Посол отказывается сообщить правительству о советской ноте, которая пытается оправдать это нападение произвольными утверждениями, будто бы Польша окончательно разбита Германией и что польское правительство более не существует.

Я возразил Гжибовскому, что он не может отказываться принять вручаемую ему ноту. Этот документ, исходящий от Правительства СССР, содержит заявления чрезвычайной важности, которые посол обязан немедленно довести до сведения своего правительства. Слишком тяжелая ответственность легла бы на посла перед его страной, если бы он уклонился от выполнения этой первейшей своей обязанности. Решается вопрос о судьбе Польши. Посол не имеет права скрыть от своей страны сообщения, содержащиеся в ноте Советского Правительства, обращенной к правительству Польской республики.

Гжибовский явно не находился, что возразить против приводимых доводов. Он попробовал было ссылаться на то, что нашу ноту следовало бы вручить польскому правительству через наше полпредство. На это я ответил, что нашего полпредства в Польше уже нет. Весь его персонал, за исключением, быть может, незначительного числа чисто технических сотрудников, уже находится в СССР.

Тогда Гжибовский заявил, что он не имеет регулярной телеграфной связи с Польшей. Два дня тому назад ему было предложено сноситься с правительством через Бухарест. Сейчас посол не уверен, что и этот путь может быть им использован.

Я осведомился у посла, где находится польский министр иностранных дел. Получив ответ, что, по-видимому, в Кременце, я предложил послу, если он пожелает, обеспечить ему немедленную передачу его телеграфных сообщений по нашим линиям до Кременца,

Гжибовский снова затвердил, что не может принять ноту, ибо это было бы несовместимо с достоинством польского правительства.

Я заявил послу, что нота ему мною уже прочитана, и содержание ее ему известно. Если посол не желает взять ноту с собою, она будет доставлена ему в посольство.

Тут же, решив отослать послу ноту в посольство и сдать ее там под расписку до возвращения посла, я просил Гжибовского обождать меня несколько минут, объяснив, что намерен по телефону сообщить о его заявлениях т. Молотову.

По выходе, я распорядился немедленно отправить ноту на моей машине в посольство, где сотрудник моего секретариата должен был сдать ее тотчас под расписку.

Сообщив т. Молотову по телефону о позиции, занятой послом, я вернулся к Гжибовскому и возобновил с ним разговор. Посол опять силился доказать, что Польша отнюдь не разбита Германией, тем более, что Англия и Франция уже оказывают ей действительную помощь. Обращаясь к нашему вступлению на польскую территорию, посол восклицал, что, если оно произойдет, это будет означать четвертый раздел и уничтожение Польши.

Я указал послу, что наша нота обещает вызволить польский народ из войны и помочь ему зажить мирной жизнью. Гжибовский продолжал волноваться, доказывая, что мы помогаем Германии уничтожить Польшу. При таких условиях, посол не понимает, какой практический смысл имеет наше уведомление польского правительства о приказе советским войскам перейти на польскую территорию.

Я заметил послу, что, быть может, получив нашу ноту, польское правительство не только поняло бы мотивы нашего решения, но и согласилось бы с бесполезностью какого бы то ни было противодействия нашему наступлению. Этим, быть может, были бы предупреждены вооруженные столкновения и напрасные жертвы.

Так как я настойчиво возвращался к предупреждению посла об ответственности, которую он может понести перед своей страной, отказавшись передать правительству нашу ноту, Гжибовский, в конце концов, начал сдавать. Он заявил мне, что уведомит свое правительство о содержании нашей ноты. Он даже обращается ко мне с просьбой оказать возможное содействие скорейшей передаче его телеграфных сообщений в Польшу. Что касается ноты, как документа, то посол, по-прежнему, не может ее принять.

Я повторил Гжибовскому, что нота будет ему доставлена в посольство.

По уходе посла, мне было сообщено, что нота уже свезена в посольство и вручена там под расписку, еще в то время, пока Гжибовский находился у меня.

В. Потемкин

АПРФ. Ф. 3. Оп. 50. Д. 410. Лл. 35–39. Подлинник.

***

Директива Военного совета Украинского фронта командующему пограничными войсками НКВД Киевского военного округа комдиву В.В. Осокину о закрытии государственной границы на участке устья реки Збруч и к западу от нее

19.09.1939

Киев
Сов. секретно
Командующему погранвойсками НКВД КВО
комдиву тов. Осокину.

Военный Совет округа возлагает на Вас полную ответственность за охрану госграницы на участке устья р. Збруч и к западу.

Задача: немедленно закрыть госграницу на указанном участке. Не допустить ни в коем случае ухода польских солдат и офицеров из Польши в Румынию.

Командующему Южной группой командарму т. Тюленеву выделить в распоряжение тов. Осокина части в составе по Вашему усмотрению, способные обеспечить границу занятой территории с Румынией.

Выделенные части обеспечить довольствием, снабжением, горючим и боеприпасами.

Командующий войсками У[краинского] ф[ронта] командарм I ранга
Тимошенко
Член Военного совета корпусной комиссар
Борисов3
Н. Хрущев

Пометка на полях синим карандашом: «1 отд[ел]. Исполн[ено]. Н. В[атутин]».

РГВА. Ф. 35084. Оп. 1. Д. 8. Л. 168. Подлинник. На бланке командующего войсками Киевского военного округа.

***

Доклад заместителя народного комиссара обороны СССР командарма 1-го ранга Г.И. Кулика о боевых действиях частей и соединений Красной Армии на территории Западной Украины и политическом и экономическом положении в этом регионе

21.09.1939
Станиславов
Сов. секретно
Москва, т.т. Сталину, Молотову, Ворошилову

1. При переходе в наступление Красной Армии польская армия настолько была деморализована, что почти не оказала никакого сопротивления за исключением отдельных небольших сопротивлений пограничных войск, осадников и отходящих частей под руководством главного командования.

2. В плен захвачено очень много рядового и офицерского состава. Часть захваченных пленных удалось направить по жел. дороге из Станиславова на Гусятин. Однако большая часть пленных разбежалась по домам, так как грунтовые участки не налажены, питать их нечем и, вообще, к приему такого большого количества пленных мы оказались не готовыми. Отбираются, главным образом, офицеры. Среди пленных ведется политработа. Считаю, что необходимо указание правительства о роспуске пленных белорусов и украинцев по домам после их переписи, так как питать их нечем, конвоирование требует большого количества людей.

3. Движение частей в первые два дня (17–18.9) было весьма затруднено в связи с прошедшими сильными дождями, дороги оказались размокшими и запруженными автотранспортом. Особенно тяжелые условия оказались для левофлангового моторизованного корпуса группы т. Тюленева, которому пришлось 17.9 преодолеть р.Збруч после большого ливня, а 18.9 р.Днестр пришлось форсировать во время непрерывных дождей. Однако общими усилиями и личным проталкиванием заторов удалось добиться темпа продвижения 50–60 км в сутки. Заданный темп движения командованием Ук[раинского] фронта не выдержан, именно вследствие дождей. Посаженная пехота на машины и гражданские шофера оказались неподготовленными для действий на машинах, командиры не умеют поддерживать порядок, а также устранять образуемые при движении автомобильные пробки.

4. Подавляющая масса населения встречала Красную Армию с подъемом. Однако в больших городах, в частности, в Станиславове интеллигенция и торговцы встречали сдержанно.

5. В городе Залещики у румынской границы захвачен банк, в котором остались не вывезенными часть ценностей и бумажных денег, там же захвачен автобус с деньгами, пытавшийся переехать в Румынию. Командование организовало охрану банка и перевозку ценностей в Станиславов, в связи с тем, что этот город находится у самой румынской границы, а оставленный гарнизон в Залещики слабый.

6. Наши люди, выделенные для организации власти на местах, после захвата пунктов РККА сильно отстают от темпов продвижения и часто в больших местечках и городах власть организуется через 1–2 суток после прихода войск, что является подрывом нашего авторитета и снижается подъем у населения. Необходимы указания ЦК КП(б)У о более быстром темпе продвижения этих людей и организации власти на местах. В крупных городах выделенных наших товарищей необходимо усилить аппаратом.

7. Желдорсеть и мосты в связи с быстрым нашим продвижением остались не поврежденными, за исключением порчи нескольких небольших мостов. Нужен аппарат от НКПС для налаживания движения с целью подвоза продовольствия для Красной Армии и снабжения городов. В частности, необходимо ускорить завоз в города весьма дефицитных здесь продуктов: сахара, соли, спичек, чая, керосина.

8. В связи с быстрыми темпами нашего продвижения местность оказалась неосвоенной, польская армия, бросив оружие, расползлась по селам. В район действий группы т. Тюленева необходимо послать дополнительно сильную оперативную группу НКВД, так как в районе румынской и венгерской границы, несомненно, будут действовать разрозненные банды, проводить провокационные диверсионные действия против Красной Армии и деморализовывать местное население. Если не ускорить очистку этого района, могут возникнуть партизанские действия. В Станиславове скопилось очень много бежавшей буржуазии и помещиков, отрезанных от румынской границы. Необходимо скорей организовать очистку этого города от наплыва этой своры.

9. Необходимо также решить вопрос о нашем рубле, злотые выше здесь цены нашего рубля. В последующем наша промышленная продукция, по-видимому, должна продаваться исходя из местных цен.

10. Необходимо разрешить вопрос о местной милиции и ее оплате.

11. В помещичьих имениях оставлен хлеб в скирдах не обмолоченный, а также большое количество скота. В помещичьих имениях остались также сахарные и спиртные заводы, рабочие с этих заводов разбежались. Есть кое-где попытки грабить помещичьи имения. По этому вопросу также нужны срочные указания. Лично считаю, что помещичий хлеб можно использовать для питания городов и Красной Армии.

12. Местные школы проводили учебу на польском языке, украинский язык преподавался лишь частично. По этому вопросу также нет указаний, как дальше должны работать школы.

13. Остро стоит вопрос об издании газет и снабжения ими населения, последние пользуются лишь устной агитацией политработников, командиров и бойцов. Нужно в первую очередь обеспечить выпуск украинских газет, для этого нужны кадры.

14. Высшим чиновникам бежавшее польское правительство выдало жалование за 7 месяцев вперед, а рабочие не получали жалование за 4 месяца. Как быть с этим вопросом — видно придется рабочим выдать жалование, разобравшись конкретно с каждым на месте.

15. Необходимо прислать побольше литературы на украинском, белорусском и еврейском языках.

16. В связи с большим национальным угнетением поляками украинцев, у последних чаша терпения переполнена и, в отдельных случаях, имеется драка между украинцами и поляками, вплоть до угрозы вырезать поляков. Необходимо срочное обращение правительства к населению, так как это может превратиться в большой политический фактор.

Кулик
Передал майор Штеменко
Принял о[тветственный] д[ежурный] майор Постников
Пометы вверху по тексту документа:
1. «1-[ый] отд[ел]. В дело. Н. Вату[тин]. 24.9.39».
2. «Дело директив. Посылается в а[рмии] и Г[ен]ш[таб] РККА»3

РГВА. Ф. 35084. Оп. 1. Д. 7. Лл. 4–14. Автограф.

***

Директива по прямому проводу К.Е. Ворошилова командующим БОВО и КОВО об отводе войск к разграничительной линии между советскими и немецкими частями в соответствии с секретным протоколом к «Договору о ненападении между Германией и СССР»

21.09.1939
Москва

У аппарата комбриг Василевский. Здравствуйте тов. комдив. Приказано лично Вам принять следующую директиву наркома. Передаю немедленно по прямому проводу через начальника штаба. Минск, командующему БОВО; Проскуров, командующему КОВО. Карта 25 в дм.

1. Части германской армии по договоренности с нами, начиная с 22 сентября, отводятся на разграничительную линию между германскими войсками и Красной Армией, а именно, на западный берег р. Пис[сы] до ее устья, западный берег р. Нарев до ее устья, правый берег р. Буг до ее устья, западный берег р. Висла до устья р. Сан, западный берег р. Сан до ее истоков. Отвод германских войск будет совершен с таким расчетом, чтобы, делая каждый день переход примерно в 20 км, закончить его: на западный берег р. Висла у Варшавы — к вечеру 4 октября и у Демблина — к вечеру 3 октября, на западный берег р. Писса — к вечеру 28 сентября, на западный берег р. Нарев у Остроленка — к вечеру 30 сентября и у Пултуска — к вечеру 4 октября, на западный берег р. Сан у Перемышля — к вечеру 27 сентября и на западный берег р. Сан у Санок и южнее — к вечеру 28 октября.

2. Во избежание возможных провокаций, диверсий от польских банд и т.п., германское командование принимает необходимые меры в городах и местах, которые переходят к частям Красной Армии, к их сохранности, и обращается особое внимание на то, чтобы города, местечки и важные военные оборонительные и хозяйственные сооружения — мосты, аэродромы, казармы, склады, желдорузлы, вокзалы, телеграф, телефон, электростанции, подвижной железнодорожный состав и т.п. как в них, так и по дороге к ним, были бы сохранены от порчи и уничтожения до передачи их представителям частей Красной Армии.

3. Приказываю войскам Белорусского и Киевского особых военных округов с рассветом 23 сентября начать движение к указанной разграничительной линии, руководствуясь следующим:

А. Движение войск организовать с таким расчетом, чтобы имелась дистанция между передовыми частями колонн Красной Армии и хвостом колонн германских частей в среднем до 25 км с тем, чтобы выйти: к вечеру 28 сентября на восточный берег р. Писса, к вечеру 1 октября на восточный берег р. Нарев у Остроленка и к вечеру 5 октября — у Пултуска, на восточный берег р. Висла у Варшавы — к вечеру 5 октября и у Демблина — к вечеру 4 октября, на восточный берег р. Сан у Перемышля — к вечеру 28 сентября и у Санок и южнее — к вечеру 30 сентября.

Б. Для разрешения вопросов, могущих возникнуть при совершении передвижения войск и при передаче германскими частями и приеме частями Красной Армии районов, пунктов, городов и т.п., выделить на каждой основной магистрали движения наших войск специальных делегатов в составе представителя штаба дивизии или политотдела дивизии или танковой бригады, которым связаться с делегатами отводимых германских частей и выяснять и регулировать все возникающие вопросы. 9 их делегатов персонально назначить Военным советом армии, проинструктировать и фамилии их сообщить Военному совету округа и мне.

4. При обращении германских представителей к командованию Красной Армии об оказании помощи в деле уничтожения польских частей или банд, стоящих на пути движения мелких частей германских войск, командование Красной Армии (начальники колонн), в случае необходимости, выделяет необходимые силы, обеспечивающие уничтожение препятствий, лежащих на пути движения.

5. При движении наших войск на запад, нашей авиации разрешается летать до линии авангардов колонн наших частей и на высоте не выше 500 м. Соответственно и германская авиация будет летать только до линии арьергардов германских войск и не выше 500 м. После занятия основной демаркационной линии по р. Писса, Нарев, Буг, Висла, Сан от устья до истока, нашей авиации запрещается перелетать вышеуказанную линию, что не должна делать и германская авиация.

6. Войска округа совершают передвижения, имея в основе состав сил в армиях и главную группировку, согласно моей директиве. № 17 000.

Народный комиссар обороны СССР К. Ворошилов

РГВА. Ф. 35084. Оп. 1. Д. 7. Лл. 24–30. Телеграфная лента.

***

Распоряжение по прямому проводу Генштаба РККА командующим войсками БОВО и КОВО об освобождении немцев, захваченных в плен поляками

22.09.1939
Москва
24 час. 00 мин.
№ 16717 Сов. секретно
Волковыск Комвойск БОВО
Тарнополь Комвойск КОВО
Копия: НКВД тов. Чернышову

Если среди захваченных Вами пленных попадутся немцы, взятые в плен поляками, народный комиссар приказал таких немцев1 освобождать и доносить об этом в Генштаб, взяв их2 на учет до распоряжения об отправке.

(Б. Шапошников)
(Гусев)
Верно: Начальник 1-го отдела Генштаба РККА комбриг В. Иванов

Резолюция в правом верхнем углу зеленым карандашом: «Т[ов] Супруненко4. Ч[ернышов]».

ЦХИДК. Ф. 1/п. Оп. 1е. Д. 1. Л. 20. Заверенная копия.

***

Германо-советский договор о дружбе и границе между СССР и Германией

28.09.1939                                                                                                                                                              Москва

Правительство СССР и Германское Правительство после распада бывшего Польского государства рассматривают исключительно как свою задачу восстановить мир и порядок на этой территории и обеспечить народам, живущим там, мирное существование, соответствующее их национальным особенностям. С этой целью они пришли к соглашению в следующем:

Статья I

Правительство СССР и Германское Правительство устанавливают в качестве границы между обоюдными государственными интересами на территории бывшего Польского государства линию, которая нанесена на прилагаемую при сем карту и более подробно будет описана в дополнительном протоколе.

Статья II

Обе Стороны признают установленную в статье I границу обоюдных государственных интересов окончательной и устранят всякое вмешательство третьих держав в это решение.

Статья III

Необходимое государственное переустройство на территории западнее указанной в статье I линии производит Германское Правительство, на территории восточнее этой линии — Правительство СССР.

Статья IV

Правительство СССР и Германское Правительство рассматривают вышеприведенное переустройство как надежный фундамент для дальнейшего развития дружественных отношений между своими народами.

Статья V

Этот договор подлежит ратификации. Обмен ратификационными грамотами должен произойти возможно скорее в Берлине.

Договор вступает в силу с момента его подписания.

Составлен в двух оригиналах, на немецком и русском языках.

По уполномочию Правительства СССР — В. Молотов

За Правительство Германии — И. Риббентроп

Источник: АВ ПРФ. Ф. 3а. Д. 246 — Германия. Подлинник. Машинопись. Автограф.

Доверительный протокол

28.09.1939                                                                                                                                            г. Москва

Правительство СССР не будет препятствовать немецким гражданам и другим лицам германского происхождения, проживающим в сферах его интересов, если они будут иметь желание переселиться в Германию или в сферу германских интересов. Оно согласно, что это переселение будет проводиться уполномоченными Германского правительства в согласии с компетентными и местными властями и что при этом не будут затронуты имущественные права переселенцев.

Соответствующее обязательство принимает на себя Германское правительство относительно лиц украинского или белорусского происхождения, проживающих в сферах его интересов.

По уполномочию Правительства СССР В. Молотов

За Германское правительство И. Риббентроп

Источник: АВП РФ. Ф. 06. Оп. 1. П. 8. Д. 77. Л. 6. Машинопись. Подлинник. Автограф.

Секретный дополнительный протокол

28.09.1939 г.                                                                                                                                              Москва

Нижеподписавшиеся уполномоченные констатируют согласие Германского правительства и Правительства СССР в следующем:

Подписанный 23 августа 1939 г. секретный дополнительный протокол изменяется в п.1 таким образом, что территория Литовского государства включается в сферу интересов СССР, так как с другой стороны Люблинское воеводство и части Варшавского воеводства включаются в сферу интересов Германии (см. карту к подписанному сегодня Договору о дружбе и границе между СССР и Германией). Как только Правительство СССР предпримет на литовской территории особые меры для охраны своих интересов, то с целью естественного и простого проведения границы настоящая германо-литовская граница исправляется так, что литовская территория, которая лежит к юго-западу от линии, указанной на карте, отходит к Германии.

Далее констатируется, что находящиеся в силе хозяйственные соглашения между Германией и Литвой не должны быть нарушены вышеуказанными мероприятиями Советского Союза.

По уполномочию Правительства СССР — В. Молотов

За Германское правительство — Риббентроп

Источник: АВП РФ. Ф. 06. Оп. 1. П. 8. Д. 77. Л. 5. Машинопись. Подлинник. Автограф.

Секретный дополнительный протокол

28.09.1939                                                                                                                                     г. Москва

Нижеподписавшиеся уполномоченные при заключении советско-германского договора о границе и дружбе констатировали свое согласие в следующем:

Обе стороны не допустят на своих территориях никакой польской агитации, которая действует на территорию другой страны. Они ликвидируют зародыши подобной агитации на своих территориях и будут информировать друг друга о целесообразных для этого мероприятиях.

По уполномочию Правительства СССР — В. Молотов

За Правительство Германии — И. Риббентроп

Источник: АВП РФ. Ф. 06. Оп. 1. П. 8. Д. 77. Л. 4